Охота на викинга - Нильс Хаген (2013)

В зале новой знакомой не было. Зато нашлась сумка. Она валялась на кожаном диване, а рядом сидел дядька, словно бы сошедший с экрана какого-то фильма про жизнь модельеров. Чисто выбритый, с длинными ухоженными волосами, в белоснежной рубахе, застегнутой на две трети. Умеренно волосатую грудь прикрывал небрежно повязанный шейный платок. На тонком, с легкой горбинкой носу сидели узкие очки в стильной оправе. И этот дядька смотрел на Риту.

– Ой, – вырвалось у нее против воли.

– Наконец-то, – голос у манерного был неприятным. Выглядел дядька лучше, чем звучал.

– А Натали?

– Иди сюда, – манерный не просил, он требовал. Требовал так, будто Рита была его собственностью.

– Простите, я не одета.

– Позволь спросить, ты вот это собралась надевать?

Дядька запустил пятерню в Ритину сумку и выволок на свет божий ком перепутанной одежды. Среди смятых кофточек мелькнуло нижнее белье. Рита смутилась.

– Дискотека восьмидесятых? – брезгливо прокомментировал манерный. – Спрячь это, чтоб я больше никогда не видел. А еще лучше сразу выброси.

– Верните мне вещи, – едва не заикаясь, пробормотала Рита.

– Подойди, возьми, – предложил дядька.

Это было слишком. Разрываясь между злостью и растерянностью, Рита вышла из комнаты и прошла через зал к подиуму. Остановилась в шаге от наглого дядьки и требовательно протянула руку.

– Потом. Сейчас убери полотенце.

– Что? – опешила Рита.

– Слышишь плохо? Покажись лор-врачу. Потом. А сейчас убери эту махровую тряпку, которая на тебе намотана.

– Я… вы…

– Деточка, я топ-стилист. Со мной не спорят, меня не стесняются. Я как мать. Или гинеколог. Как мать-гинеколог. Меня надо слушаться. Так что вариантов два: или ты слушаешь и выполняешь все, что я говорю, или собираешь манатки и катишь обратно в свой усть-пердянск, или из какой говноперди ты там приехала? Я доступен?

– Его не надо бояться. Если просит, нужно выполнить.

Голос прозвучал бесстрастно, но подействовал, как ледяной душ. Рита повернулась к входу. Лилльский палач стоял, облокотившись о дверной косяк, и смотрел на Риту взглядом рептилии. От этого взгляда, как и от того, насколько неожиданно появился Николай Александрович, сделалось не по себе. Палач тем временем отклеился от косяка и медленно, с неспешной грацией удава, двинулся к дивану.

– Николя, ты кого приволок? – в голосе манерного дядьки появились капризные нотки. – Что за пуританские мотивы? Что за ломкое крестьянство?

– Филя, успокойся. Просто делай свою работу.

Лилльский палач подошел вплотную к дивану, встал за левым плечом манерного дядьки и облокотился на спинку. На Риту посмотрел все тем же холодным немигающим взглядом.

– Филипп здесь не для того, чтобы пялиться на голые сиськи. Поверь, он их видел столько, что у него уже не стоит.

– Все у меня стоит, – делано возмутился манерный. – Просто я в другой теме.

– Филипп придаст тебе товарный вид. Слушай и делай все, что он говорит, – пропустил мимо ушей реплику дядьки палач.

Голос Николая Александровича звучал бесцветно, но было в нем что-то такое завораживающее и пугающее, что Рита почувствовала, как теряет волю.

– Сегодня вечером ты работаешь, – добил палач.

От этих слов в груди екнуло. Рита почувствовала, как сбивается дыхание, а сердце начинает колотиться чаще.

– Мне вечером… на подиум?

– Подиум? – поднял бровь манерный Филипп.

– Нет, – отрезал Николай Александрович, – знакомство. Подиум – это мишура. Настоящая работа модели – вовсе не то, что показывают по телевизору. И сегодня вечером ты должна выглядеть круче, чем на подиуме.

– Что нужно делать?