Во-первых, следует отметить, что Аристотель критиковал или по крайней мере думал, что критикует, теорию самого Платона, а не отдельных платоников, взгляды которых сильно отличались от взглядов Платона. Внимательное чтение «Метафизики» подтверждает этот вывод. Во-вторых, хотя Аристотель критиковал главным образом теорию Платона в той форме, в какой она излагалась в стенах Академии, он прекрасно знал содержание опубликованных диалогов и понимал, что критические замечания, аналогичные его собственным, были высказаны в диалоге «Парменид». В-третьих, нет никаких оснований предполагать, что теория Платона в том виде, в каком она преподавалась в Академии, очень сильно отличалась от изложенной в диалогах – если бы это было так, Аристотель не преминул бы сообщить об этом. А он ничего не говорит об изменении взглядов Платона, поэтому мы не имеем никакого права утверждать, что Платон в Академии излагал совсем другую теорию – у нас нет для этого никаких оснований. Математическая версия теории Платона рассматривалась, по-видимому, как дополнение к ней или, скорее, как теоретическое оправдание и разъяснение ее. Это была, так сказать, «эзотерическая» версия (если можно использовать здесь это слово, вызывающее нежелательные ассоциации, не желая в то же время быть понятым так, что математическая версия была другой, отличающейся от первой, теорией). Таким образом, Аристотель критиковал то, что он считал Платоновой теорией идей, в обоих ее аспектах. (Следует, однако, помнить, что «Метафизика» – это собрание отдельных книг, которые не были предназначены для публикации, и мы не можем утверждать, что сам Аристотель считал все свои критические замечания в адрес теории Платона равнозначными. В лекциях человек может говорить то, чего он никогда, по крайней мере в той же самой форме, не напишет в работе, предназначенной для широкой публики.)