своими воинами света изымая остатки особого гномьего первача у местных

трактирщиков.

Через несколько дней в комнату к на редкость печальной Акине (раньше она как-то не

особо грустила ни в карцере, ни после него, а тут тоска в глазах и никакой улыбки на

лице) заявились подруги. Эрна и Нирта заявились не одни, а с бутылью, содержащей

полупрозрачную жидкость и с порога объявили:

— Будем тебя лечить от печали.

— Не пью, — уныло ответила Акина.

— Да причем тут «пью, не пью», — возмутилась Эрна. — Мы же тебе человеческим

языком говорим — лекарство это!

После чего налив полный стакан, подлетела к подруге, заставила ее сесть и почти

насильно вылила все в рот.

— Это что?! — отплевываясьи подскочив вопросила Акина.

— Первач! — глядя на нее честными большими и главное непонимающими

возмущения глазами, произнесла Нирта. — Ты не поверишь — с трудом достали, это

же теперь жуткий дефицит, он только у воинов света имеется.

Это был великолепный гномий первач! Лучший, что она в третий раз пробовала в

своей жизни. С первого глотка самогон согревал, со второго мир становился во сто

крат лучше и ярче, поэтому даже унылая комната ученицы гильдии, стала

привлекательным солнечным заведением, на третьем глотке… впрочем она разом

сделала глотков шесть! И появилось жуткое, непреодолимое желание пойти и спасти

этого замечательного гнома изобретателя, даже при условии того, что Акина

отчетливо помнила, что никакой это не гном, а злобный мелкий маг. И на последнем

издыхании охвачиваемого алкоголем самоконтроля, девушка лишь выдохнула:

— Откуда вы эту дрянь раздобыли?!

— Так это, — закрывая аккуратненько бутылку, и даже не думая притрагиваться к ее

содержимому произнесла Эрна, — нам ее принц дал. Говорит: «К орочьим чертям все

мои принципы, вот вам по десять золотых».

— Что?! — возмутилась Акина. — Да я ему… Да я… Да он!

Эпилог

Акина медленно открыла глаза и тут же стремительно сомкнула веки — в голове и так

все кружилось, а стоило взглянуть на этот мир, как он завертелся в сотни раз

стремительнее. Девушка поморщилась, попыталась вздохнуть полной грудью и

осознала, что нечто тяжелое явно этому препятствует. Тяжелое, теплое и…

Шок!

Основательный, масштабный и охвативший все сознание шок! Потому как внезапно

она отчетливо поняла, что лежит в постели с мужчиной. И этот мужчина, совершенно

голый! Основательно голый.

«Ох ты ж орочьи кости!» — испуганно подумала ученица Магической гильдии.

И почти сразу в ее голове пронеслось: «Только не принц, только не принц, только

не…»

Открыв глаза снова, она повернула голову и в свете поднимающегося на рассвете

солнца отчетливо разглядела точеное лицо, брови вразлет, что насупились во сне

при ее движении, четкие крупные словно очерченные губы, дрогнувшие смоляные

ресницы… И эти ресницы дрогнули повторно, после чего глаза приоткрылись, губы

его высочества растянулись в улыбке и вмиг придвинувшись ближе к перепуганной

Акине, принц сонно произнес:

— В общем так, для экономии моего личного времени краткий пересказ — сначала ты

выбила ворота в собственной гильдии, потом уничтожила мою карету…Я так понял

ты это дело любишь, так что уже заказал еще десять. Мм, вернемся к пересказу —

потом был скандал, после которого ты гонялась за мной швыряясь огненными

шарами в моих охранников и ни разу не целясь в меня. Когда я это понял, то

психанул и потребовал у тебя, чтобы ты как честный маг вышла за меня замуж.

— Что? — осипшим голосом переспросила девушка.

— Дорогая, — серые глаза смотрели строго и серьезно, и только в глубине прятались

смешинки, — давай откровенно — ты разрушила половину моего дворца, две мои