Воин Доброй Удачи - Р. Скотт Бэккер (2015)

Друз замолк, осознав, что она смотрит вовсе не на разрушенные стены, высящиеся вокруг, а на Шкуродеров.

Когда Мимара обернулась к нему, нерешительность плескалась в ее взгляде.

– Шпион… – проговорила она на айнонийском.

– Что?

Она заморгала, все еще в замешательстве.

– Шпион… Сомандутта… Он… Шпион.

– Что? Что ты имеешь в виду? – переспросил Акхеймион, пытаясь собраться с мыслями.

Мимара, будучи наследной принцессой, без сомнения, получила пространные познания касательно шпионов-перевертышей Консульта: какое обличье они были склонны принимать и как могли себя обнаружить.

Она, возможно, знает больше него об этих существах.

– Когда напали шранки, – продолжила она еле слышно, глядя на нильнамешского аристократа, стоявшего среди других. – И раньше… Как он двигался…

Мимара обернулась к чародею со взглядом, преисполненным абсолютной женской уверенности, пронизывающей все существо, подобно болезни или голоду.

– Он сделал что-то невероятное, Акка.

Полузабытые страсти охватили его. Азарт и позор Первой Священной Войны. Образы давних врагов и прежних кошмаров.

– Сома… – позвал старик срывающимся голосом, повернувшись к нильнамешцу.

– Он спас мне жизнь, – пробормотала она, стоя подле него в полном замешательстве, как и сам Друз. – Раскрылся, чтобы спасти меня…

– Сома! – позвал Акхеймион еще раз.

Тот, бросив на него взгляд через плечо, повернулся к остальным, явно шептавшимся о нем. Конгер. Поквас. Акхеймион заморгал, внезапно почувствовав себя очень слабым и старым. Консульт? Здесь?

Все это время.

– Раскрылся, чтобы спасти меня…

Но растерянность его не была настолько всепоглощающей, чтобы забыть о главном, приведя его в состояние тревожной сосредоточенности.

– Сомандутта! Я к тебе обращаюсь!

Смуглолицый аристократ обернулся к нему с учтивой улыбкой…

Тайное слово на одайнийском слетело с уст старого чародея – Заклинание Потрясения.

Без предупреждения Сомандутта перепрыгнул через головы скальперов, которые проводили его испуганными взглядами и возгласами. С ловкостью акробата перевернулся в воздухе и приземлился, похожий на разъяренного краба. Он успел пролететь две трети внутреннего двора, пока Акхеймион довершил заклинание. И перепрыгнул через разрушенную стену, когда Слово начало крушить камни и скрепляющий их цемент.

Все в полном непонимании взирали на это с побледневшими лицами.

– Пусть это будет предупреждением! – захихикал Сарл. Он обернулся к Ущербам, словно они были невоспитанными родственниками, которым необходимо преподать урок этикета. – Стерегитесь красавчиков, ребята!

Он по-прежнему хитро взглянул на Акхеймиона, и все спокойствие колдуна улетучилось окончательно.

– То, что не выпотрошил Капитан, взорвет Схоласт!

Легли спать под открытым небом, не дожидаясь заката.

И так поступить показалось верным, когда все было не так, как следовало. Биться с людьми, а не со шранками. Обрести убежище в павшей крепости. Обнаружить шпиона в своих рядах и ни словом не обмолвиться об этом.

Действие кирри ослабло, но, несмотря на жадные взгляды, нелюдь не доставал заветного мешочка из сумки. Из всех разновидностей усталости, возможно, самой изнурительной была апатия, утрата всех чувств и желаний, когда хочется только одного – ничего более не желать, когда устаешь даже дышать.

Акхеймион спал беспокойно, одолеваемый кусачими мухами и тревогами, слишком многочисленными и глубокими, чтобы разрешиться каким-то пониманием. Сома. Шранки, преследующие их. Капитан. Клирик. Мимара. Погибшие в Кил-Ауджасе. Его ложь. Ее проклятие…

И конечно же Келлхус… и Эсменет.