Колокол по Хэму - Дэн Симмонс (1999)

– Эрнесто, – заговорил Ибарлусия, на котором были только крохотные шорты. Его тело тренированного атлета состояло из одних гибких мышц. – Эрнесто, тебе ни к чему мокнуть. Я сплаваю к берегу и прикончу рептилию, а ты тем временем прикончишь свой обед. – Он взял винтовку.

Хемингуэй перепрыгнул через борт и протянул руку за винтовкой:

– Dame аса, cono que a los mios los mato yo!

Я задумался над тем, что он сказал – „Давай ее сюда, черт побери; я сам буду стрелять!“ – и впервые ощутил нечто вроде родства душ с Эрнестом Хемингуэем.

Хемингуэй высоко поднял оружие над водой и поплыл к далекому берегу, загребая левой рукой. Ибарлусия нырнул, не подняв даже слабой ряби, и вскоре обогнал писателя. Я снял блузу и шорты, сбросил туфли. Несмотря на приближающийся шторм, воздух был горячим, и солнце обжигало меня.

– Я останусь на яхте с Грегорио, – сказал Гест.

Я неторопливо поплыл к берегу. Волнения в широкой пещере почти не чувствовалось. Пэтчи и Хемингуэй шагали по полоске сухого песка за нагромождением камней, на которых нежилась игуана.

– Она исчезла, Эрнесто, – сказал Ибарлусия. – Должно быть, тот выстрел лишь спугнул ящерицу. – Он прищурился и посмотрел на северо-восток. – Надвигается буря, Папа.

Пора подумать о возвращении.

– Нет, – отрезал Хемингуэй. Он внимательно осматривал скалу, ощупывая ее пальцами, словно в поисках кровавых следов. Мы втроем двадцать минут бродили по берегу вдоль уреза воды, изучая каждый камень, каждую впадину. Темные тучи все приближались.

– Вот! – наконец воскликнул писатель, присев на корточки в двадцати пяти футах от скал.

Мы подошли к нему, а Хемингуэй разломил на кусочки высохший прутик и, отмечая ими крохотные капельки крови, двинулся в сторону суши, так низко склоняясь над песком, что был похож на гончую, которая выискивает след по запаху.

– Вот, – повторил он, пройдя десяток шагов и указывая на кровавые капли. – Вот!

Дорожка капель оканчивалась у кучи камней рядом со скалами. Мы остановились под невысоким выступом, разглядывая узкий вход в маленькую пещеру. На камнях блестела кровь.

– Она там, – заявил Хемингуэй, выбрасывая оставшиеся палочки и снимая винтовку с плеча.

Он прицелился в отверстие, и я отступил в сторону.

– Может получиться рикошет, Эрнесто, – заметил Ибарлусия, также отходя в сторону. – Не прострели себе живот.

Дамская сумочка того не стоит.

Хемингуэй лишь презрительно фыркнул и выстрелил.

В пещере что-то судорожно забилось.

– Ей конец, – сказал Хемингуэй. – Принесите палку подлиннее.

Мы отыскали полутораметровый сук, выброшенный морем на камни, но, сколько ни тыкали в отверстие, не смогли нащупать игуану.

– Вероятно, она заползла глубже, – сказал Ибарлусия.

– Нет, – ответил Хемингуэй. – Мой выстрел прикончил ее. – Он рассматривал вход в пещеру. Отверстие было уже его плеч.

– Я полезу за ней, Папа, – сказал Пэтчи.

Хемингуэй положил руку на загорелое плечо спортсмена и улыбнулся мне:

– Лукас, ты, пожалуй, втиснешься туда. Не хочешь подарить Марте сумочку?

Я опустился на четвереньки и пополз вперед, обдирая о камни кожу на плечах. Мое тело заслонило свет. Туннель уходил вниз, и, следуя наклону, я опустил голову, чтобы не удариться о скалу затылком. У меня не было ни малейшего желания забираться на такую глубину, откуда меня нельзя было бы вытащить снаружи. Продвинувшись на три метра, я нащупал покрытые твердыми пластинками ребра и брюхо игуаны.

Я провел рукой до ее горла, и мои пальцы стали липкими от крови. Крепко ухватив ящерицу за гребень на спине, я попятился назад, останавливаясь всякий раз, когда мои плечи застревали в туннеле.

– Вытягивайте меня, и помедленнее! – крикнул я. – Я ее достал.