Я никогда не думал, что окажусь здесь. Я слышал истории о том, что этому исчезнувшему в джунглях метрополису может быть больше двух тысяч лет и что он в действительности является столицей давно забытой мезоамериканской цивилизации. Слышал я и другие, столь же архаичные истории о призраках и духах, оберегающих руины, аборигенах, хранящих древние секреты, кровожадных золотоискателях, а также об американском шпионе, который в 1940 году заявил о том, что ему удалось найти этот священный город, но потом неожиданно умер и не успел раскрыть его местоположение.

В конечном итоге именно эта последняя история и привела меня в джунгли. Звали этого человека Теодор Морде. Долгие месяцы я провел за изучением пожелтевших страниц его экспедиционных дневников, путевых журналов и писем, которых, кроме меня, почти никто не видел. Морде писал о священных погостах в глубине джунглей, о причудливом индейском ритуале «Пляска мертвых обезьян», об убийцах, беглецах от правосудия и потерянных душах, а также о неделях пешего путешествия в области, которые он называл «запретными регионами» Гондураса. Со временем его загадка превратилась в мою манию.

Теперь я уже протопал больше сотни миль в своих тропических ботинках армейского образца, таща на спине 20-килограммовый рюкзак. Я карабкался по склонам гор, перебирался вброд через реки, меня толкал в спину проливной дождь, палило безжалостное солнце, я размахивал полуметровым мачете, чтобы прорубить себе тропку через непроходимые заросли. У меня болело буквально все, я чесался от укусов насекомых, прел от постоянной сырости и в кровь стер ноги. Ботинки почти развалились. Ломило в спине. Я вонял хуже бродяги. Я уже много дней не спал, у меня закончился валиум[3], я тосковал по жене и трехлетней дочери, чей четвертый день рождения вот-вот пропущу.

Каждый день здесь что-то угрожало моей жизни: смертоносные змеи в густых зарослях, вирусы в воздухе, муравьи-пули, разбойники на дорогах, речные пираты. Страна билась в тисках военного переворота, и мне уже довелось увидеть два трупа – мотоциклиста, лежавшего посреди проселочной дороги, и какого-то молодого парня, плавающего лицом вниз в речных водах. Мне никогда еще не было так одиноко. В моей голове роились самые разные недобрые мысли, но все они сводились к одному: я чувствовал, что постепенно исчезаю или, хуже того, уже исчез.

«Далековато ты забрался от дома», – сказал Лягушка, когда снова начался дождь.

Я рассмеялся, но на его лице не было ни тени улыбки.

«Ты что, заблудился?» – спросил он.

Он пристально посмотрел мне в глаза и сказал, что потеряться в джунглях легче легкого. «Хочу дать тебе совет, – предупредил он. – Не ходи на голос мертвых».

Я пожелал ему спокойной ночи, ушел, рухнул в свой гамак и стал слушать, как дождь барабанит по натянутому надо мной тенту. Я посмотрел на мокрый, непроходимый ад джунглей, и в моем сознании снова и снова начали звучать слова жены, произнесенные ею в день моего отъезда. «О чем ты только думаешь? Что ты на самом деле пытаешься найти? Почему ты уезжаешь?»

До утра еще было ждать и ждать, но спать я не мог.

Часть I

Профессиональный любитель

Вспомни те деньки, говорил я своей жене Эми в моменты, когда чувствовал себя ужасно старым и когда накатывала меланхолия. Вспомни, как однажды ночью мы решили махнуть в Париж и уже на следующий день сидели в самолете. Вспомни, как всю ночь гуляли по городу, ты сломала каблук, и мы завтракали в забегаловке на Вест-Вилладж. Ты помнишь, как часто мы вытворяли что-нибудь такое? Помнишь, как мы за $500 снимали квартирку-студию в Вильямсбурге с видом на город и думали, что добились всего, о чем только можно мечтать?