Дорога без возврата (сборник) - Анджей Сапковский (1988-2001)

– Я был против покушения на тебя. Теперь вижу, что верно поступал. Если скажу, что костец – смерть, ты все равно пойдешь на перевал?

– Верно.

Кехль выпрямился, прикрикнул на коня, помчался к своим. Спустя минуту конники, выстроившись в колонну и окружив телегу, двинулись к дороге. Микула уже был рядом со своими. Что-то говорил, успокаивал бородача из Порога и других жаждущих крови и мести. Корин и Висенна молча наблюдали за проходящим мимо них отрядом. Конники ехали медленно, глядя прямо перед собой, демонстрируя спокойствие и холодное презрение. Лишь Кехль, проезжая, слегка приподнял руку в прощальном жесте, со странной гримасой посмотрев на Висенну. Потом резко пришпорил коня, помчался в голову колонны и скрылся меж деревьев.

7

Первый труп лежал у самого входа в пещеры. Задавленный, втиснутый между мешками с овсом и кучей хвороста. Коридор разветвлялся, сразу за разветвлением лежали еще двое – у одного голова была размозжена ударом палицы либо обуха, второй был покрыт коркой застывшей крови из многочисленных ран. Все трое – люди.

Висенна сняла перевязку со лба. Диадема горела ярче факела, освещая мрачное чрево пещеры. Коридор вел в большую по размерам пещеру. Корин тихонько свистнул сквозь зубы.

У стен стояли сундуки, мешки и бочки, вздымались груды конской упряжи, тюки шерсти, оружие, инструменты. Несколько сундуков были разбиты и пусты. Другие – полны. Проходя, Корин видел матово‑зеленые кучки яшмы, темные обломки жадеита, агата. Опалы, хризопразы и другие камни, которых не знал. На каменной почве, кое-где поблескивающей разбросанными точечками золотых, серебряных монет, лежали неряшливо брошенные связки мехов – бобровых, рысьих, лисьих, росомашьих.

Висенна, не задерживаясь ни на минуту, направилась в расположенную дальше пещеру, гораздо меньшую, мрачную. Корин последовал за ней, тоскливо оглядываясь на сундуки.

– Я здесь, – проговорила темная, неясная фигура, лежащая на куче тряпья и шкур, покрывающих землю.

Подошли. Связанный человек был невысок, лыс и толст. Огромный синяк покрывал половину лица.

Висенна тронула диадему, халцедон на мгновение разгорелся ярким светом.

– Это ни к чему, – сказал связанный. – Я тебя знаю. Только имя забыл. Знаю, что у тебя на лбу. Это ни к чему, говорю. Они напали на меня во сне, забрали перстень, уничтожили жезл. Я бессилен.

– А ты изменился, Фрегеналь, – сказала Висенна.

– Вспомнил: Висенна, – буркнул толстяк. – Ну конечно, Висенна. Не ожидал, что они пришлют тебя. Думал, будет мужчина, поэтому послал Маниссу. С мужчиной моя Манисса управилась бы запросто.

– Ан не управилась, – похвалился Корин, оглядываясь. – Хотя надо признать, покойница старалась как могла.

– Жаль.

Висенна осмотрела пещеру, уверенно направилась в угол, носком сапога перевернула камень, из ямки под ним извлекла глиняный горшочек, завязанный промасленной кожей. Разрезала ремешок своим золотым серпиком, вынула сверток пергамента. Фрегеналь злобно глядел на нее.

– Надо же, – сказал он дрожащим от ярости голосом. – Какой талант, поздравляю. Умеем отыскивать спрятанные вещи. Что еще умеем? Ворожить по бараньим кишкам? Лечить вздутие живота у телок?

Висенна просматривала лист за листом, не обращая на него внимания.

– Интересно, – проговорила она немного погодя. – Одиннадцать лет назад, когда тебя изгнали из Круга, пропали страницы из Запретных Книг. Хорошо, что нашлись, к тому же обогащенные комментариями. Ишь ты, решился использовать Двойной Крест Альзура, ну-ну. Не думаю, чтобы ты забыл, как кончил Альзур. Несколько созданных им творений еще вроде бы болтаются по свету, в том числе и последнее, вий, который изуродовал его и разрушил половину Марибора, прежде чем сбежать в зареченский лес.

Она сложила несколько листов вчетверо, спрятала в карман буфастого рукава кафтана и развернула следующие.