Алиса в Стране Чудес. Алиса в Зазеркалье - Кэрролл Льюис (1864, 1871)

– Надеюсь, я не Ада. Она вся в кудряшках, а у меня волосы гладкие. И уж тем более я бы не хотела быть Мейбл. Я столько знаю всего обо всём, а она – ничего и ни о чём. Да о чём тут говорить! Она – это она, а я – это всё-таки я… Ой, сама себя собой запутала! Смогу ли я выпутаться из этой путаницы? Проверим. Должна же я знать хотя бы то, что я знать должна. Четырежды пять – двенадцать, четырежды шесть – тринадцать, четырежды семь… Так я не знаю, до чего дойду, но уж до двадцати дело не дойдёт. Таблица умножения что-то не умножается. А как у меня с географией? Лондон – столица Парижа, а Париж чья столица? Рима! А Рим? Опять не туда заехала. Неужто я и впрямь превратилась в Мейбл? Проверю ещё раз. Прочту какой-нибудь стишок:

В лесу родилась тёлочка,

Вовсю она росла.

Сама всё лето знойное

Она себя пасла.

Денёк осенний серенький

За летом прискакал,

И тёлочку под ёлочку

Он дождиком загнал.

Слова на что-то похожи, и стишок на что-то похож! Неужто я действительно Мейбл? – прошептала Алиса, и слёзы снова покатились из её глаз. – А если так, то и жить придётся теперь не у себя дома, а в их скучном скверном домишке. И моих игрушек у меня больше не будет. А будут только уроки, уроки, уроки. Нет уж, если я теперь эта дурочка Мейбл, то ни к чему возвращаться домой. Лучше навеки остаться здесь. Пусть хоть умоляют вернуться. Прежде чем я выясню, кто я теперь, с места не сдвинусь. Вот если я та, кем я хочу быть, тогда пожалуйста, а если я не та, которая та, то… Ой, милые, не хочу я здесь больше! Возьмите меня отсюда! Я тут совсем одна! – И Алиса залилась слезами. Она поднесла руку к глазам и вдруг заметила, что незаметно для себя натянула на руку крохотную перчатку Кролика. – Как это я ухитрилась? – удивилась Алиса. – Неужели я снова меньшею?

Она вскочила, подбежала к столику, чтобы примерить к нему свой рост. Ого! Она уже была величиной со столик и становилась всё меньше и меньше. Да так быстро! Тут она сообразила, что виной всему веер, и отшвырнула его.

И вовремя!

– Ещё чуть-чуть, и от меня бы ни чуточки не осталось! – обрадованно воскликнула Алиса. Всё-таки она здорово испугалась! – А теперь в сад! Скорей в сад!

И она бросилась к дверце. Но дверца-то была по-прежнему заперта! А золотой ключик лежал себе полеживал на стеклянном столике.

– Этого ещё не хватало! – воскликнула теперь уже огорченная Алиса. – И какой крошкой я стала. Ещё немного, и…

И… и Алиса не успела договорить. Она поскользнулась и плюхнулась в воду. Солёной-пресолёной оказалась эта вода.

– Море! – догадалась Алиса и опять обрадовалась. От моря проще простого добраться до дома на поезде.

Она как-то ездила к морю и запомнила цветные кабинки для переодевания, малышей, копающихся в песке, домики и, самое главное, вокзал и железную дорогу.

Но Алиса быстро сообразила, что это никакое не море: она упала в собственные слезы – в море слез, которое она наплакала совсем недавно, когда была ростом до потолка.

«Доплакалась, – подумала Алиса, – не хватало мне ещё захлебнуться собственными слезами! – И тут уж она по-настоящему испугалась: – Нет, нет, такого ещё не бывало! А всё, что происходит, разве бывало когда-нибудь?»

Алиса попыталась доплыть до берега и тут услышала плеск и бульканье. Кто-то тоже свалился в воду. Да так громко, что она в испуге представила себе бегемота или моржа. Но сообразила, что такую маленькую, как она теперь стала, никакой бегемот не заметит, и смело поплыла на плеск. Она увидела барахтающуюся в воде мышь.

«Позвать её на помощь? – подумала Алиса. – Если я плаваю в собственных слезах, то почему бы мышке не понимать по-человечески? Но только как её позвать повежливее?»