— Berchtesgaden, — тихо сказал Витковски. — Альпийский бордель, где хозяин — фюрер, который утверждал, что он невиннее младенца... Она права, хлопчик. Девушки дадут нам преимущество на долю секунды спереди и сзади. Воспользуйтесь им.

— О'кей! Пошли, и я надеюсь, что отдаю верный приказ.

— У тебя нет выбора, парень, — тихо сказал полковник. — Ты лидер и, как все лидеры, выслушиваешь подчиненных, оцениваешь информацию и принимаешь собственное решение. Это нелегко.

— Кончай со своими военными штучками, Стэнли. Лучше бы я в хоккей играл.

Элиз в белом прозрачном платье царственно начала восхождение по лестнице. Дру, полковник и Первый из Сервис этранже следовали за ней десятью ступеньками ниже, держась в тени.

— Liebling[165], — прошептал охранник в коридоре за лестничной площадкой, голос его дрожал. — Ты избавилась от этого пьянчуги из Парижа, да?

— Ja, Liebste[166], я пришла к тебе. Мне так скучно.

— Кругом все тихо, пошли со мной... А кто это там за тобой?

Первый из Сервис этранже сделал один короткий приглушенный выстрел. Охранник осел на перила, перевалился через них и тяжело рухнул на мраморный пол внизу.

~~

На черной лестнице было темно. Единственный свет, падавший откуда-то сверху, давал тени внутри других, более темных теней. Испуганная Адриен тихо, ступенька за ступенькой, поднималась по крутой лестнице. Она дрожала всем телом, а в широко раскрытых глазах стояли слезы. Они дошли до второго этажа.

— Was ist? — раздался резкий оклик сверху, и лестницу неожиданно залил свет мощного фонаря. — Liebchen?.. Nein!

Второй из Сервис этранже выстрелил. Нацист упал, голова его застряла в прутьях перил.

— Вперед! — приказал капитан Диец. — Осталось два этажа.

Они тихо продвигались вперед, юная проститутка Адриен плакала, вытирая нос о блузку.

— Это не так уж далеко, ma cherie[167], — тихо шептал Второй девушке. — Ты очень храбрая, и мы всем это расскажем.

— Расскажите, пожалуйста, моему отцу, — захныкала она. — Он меня так ненавидит!

— Я сам ему расскажу. Ты ведь настоящая героиня Франции.

— Правда?

— Иди-иди, детка.

~~

Лэтем, Первый и полковник резко остановились на лестнице, увидев, что Элиз предостерегающе машет им рукой позади себя. Они шагнули вниз, встав в тень устены, и стали ждать. Светловолосый охранник быстро вышел на площадку третьего этажа. Он был зол и взволнован.

— Фрейлейн, вы не видели Адриен? — спросил он по-немецки. — В комнате с этой свиньей Хейнеманом ее нет. Его там тоже нет, а дверь открыта.

— Они, наверно, пошли погулять, Эрих.

— Этот Хейнеман урод, Элиз!

— Неужели вы ревнуете, дорогой мой? Вы же знаете, кто мы и чем занимаемся. Мы отдаем свое тело, а не сердце, не чувства.

— Господи, она же совсем юная!

— Даже я ей говорила...

— Знаете, Хейнеман — извращенец. Он такого может потребовать...

— Не думайте об этом.

— Я ненавижу это место!

— Почему вы не уйдете?

— У меня нет выбора. Отец привел меня к ним еще школьником, и я был поражен: мундиры, дух товарищества... Меня выделяли из всех, сделали знаменосцем. Фотографировали.

— Вы еще можете уйти, дружок.

— Нет, не могу. Они заплатили за обучение в университете. И потом, я слишком много знаю — на меня устроят охоту и убьют.

— Эрих! — раздался мужской голос из коридора за лестничной площадкой. — Kommen Sie her![168]

— Ach, этот только и знает, что орёт. Сделай то, сделай это! Он меня не любит из-за моей учебы в университете. Я просто уверен — сам он и читать-то не умеет.

— Когда увижу Адриен, скажу, что вы... беспокоитесь. Запомни, парень, — только тело, не сердца!

— Вы хороший друг, фрейлейн.

— Надеюсь стать когда-нибудь еще лучшим.

Охранник по имени Эрих убежал с площадки, а Элиз спустилась на несколько ступенек и шепнула трем бойцам, прижавшимся к стене: