В вестибюле было полно народу, стояла очередь к двум автоматам, сокурсники, наскоро переодевшись, шли в увольнение, те, кто не был занят в репетиции, уже возвращались. Юлька, только чтобы скрыться от любопытных глаз, стащила с кого-то из девчонок дубленку и, надевая на ходу, выскочила из училища.

Мороз к вечеру отпустил, по аллеям сквера гуляли, катали коляски молодые мамы, бродили малыши с растопыренными от множества одежек руками. Размашисто носился по сугробам огромный черный дог, играл с тонущей в снегу, радостной визжащей собачьей мелюзгой. Хозяева собак собрались в кружок, держа свободные поводки.

От свежего морозного воздуха у Юльки закружилась голова.

— Ну? — грубовато спросила она.

— Что?

— Зачем пришли?

— Знаешь, давай на ты, — предложил Игорь.

— Давайте. Мне все равно.

— Вы всегда так поздно кончаете? — Игорь кивнул на училище.

— Десятый урок — в шесть. А потом репетиция до восьми.

— А потом?

— Ужин.

— А потом?

— Уроки надо делать?.. Ким! Ким! — позвала Юлька.

Дог подбежал к ней, уткнулся мордой в живот. Юлька погладила его по большой угловатой голове.

— Дисциплина... — протянул Игорь. — А в выходные?

— Суббота — как обычно. В воскресенье — спектакль в КДС.

— Где?

— В Кремлевском Дворце съездов. «Тщетная предосторожность».

Дог обнюхал Юлькины ладони, понял, что сахара сегодня не будет, укоризненно глянул на нее снизу вверх и умчался.

— Можно, я приду?

— Приходите. Мне все равно, — пожала плечами Юлька. — Если билет достанете.

— Хоть раз в жизни схожу на балет.

— А вы не были? — Юлька удивленно вскинула голову. — Ни разу?!

— Нет, — засмеялся Игорь. — Все как-то не получалось...

Они дошли до конца аллеи и вернулись к ярко освещенному подъезду.

— Мне пора, — остановилась Юлька. — Французский надо учить.

Французский, конечно, мог и повременить, но Юлька сгоряча выскочила на улицу с голыми ногами и теперь нещадно мерзла.

— Я подожду после спектакля? — спросил Игорь.

Юлька молчала, опустив голову. И чем дольше тянулось молчание, тем больше краснела Юлька сквозь морозный румянец. Досадливо провела ладонью по горящей щеке. Наконец, сказала:

— Ладно.

— Что?

— Ждите.

В комнате Юлька переоделась, натянула на ледяные ноги толстые гетры, подчеркнуто-деловито, как ни в чем не бывало, убралась. Девчонки поглядывали на нее искоса и улыбались. Юлька села по-турецки на кровать, положила перед собой учебник и, сосредоточенно нахмурясь, открыла.

Девчонки вдруг разом прыснули, отворачиваясь.

— Чего ржете? — обиделась Юлька. И сама не выдержала, засмеялась вместе с ними.

Ночью, засыпая, она вдруг физически ощутила, что где-то в огромном городе в это самое время думает о ней человек. Она даже смутно представила его комнату и вид из окна. Ощущение было радостное и тревожное, будто в глухом лесу вдали задрожал огонек, готовый пропасть в любую минуту...